Интервью Анн Голон для газеты «Комсомольская правда». 1995 год. Корреспондент Максим Чикин
Точно не помню, в каком году мы с дружком Саней отправились после (а может, и вместо) уроков в кино, где нас встретил такой плакат: «Анжелика, маркиза ангелов». Франция. Дети до 16 лет не допускаются». Последнее обстоятельство нас абсолютно не смутило…
Последующие два десятилетия мои отношения с Анжеликой были довольно натянутыми. Грубо говоря, их не было вовсе, до тех пор пока судьба не познакомила меня с человеком, в голове которого родились все эти интриги, которые увлекали читателей и почитателей Маркизы Ангелов и Жоффрея де Пейрака.
Анн Голон пришла на встречу сосвоими дочерьми — Надей и Мариной. Откуда такие не французские имена? Ясно — от отца. Сержа Голон, мужа и соавтора «Анжелики», звали на самом деле Всеволод Голубинов, это известно. В свою очередь, его отец был дипломатом, послом России в Персии. После известных событий 17-го года 14-летний Сева пересек всю Россию и какими-то судьбами сумел выбраться из этой, непонятно к чему шедшей страны. В 1920-ом году после скитаний, на которые обречены тогда были многие, он сошел на берег в порту Марселя. В кармане у него лежал револьвер, который был со скандалом отобран властями.
Кстати, много лет назад две кузины-писательницы выиграли в конкурсе туристическую поездку в Советский Союз. Будучи в Туркменской ССР, они узнали от гида следующее: «…А в этом старом здании родился Серж Голон, автор «Анжелики», русский революционер, погибший в боях с белогвардейцами». «Позвольте, — возмутились кузины, — дело было не совсем так…» Но вскоре поняли, что спорить бесполезно, даже если привести главный козырь — книги были написаны через 40 лет после революции.
С Анной они познакомились в Африке, в Браззавиле. Туда она отправилась писать репортажи, что сейчас называется фриланс. К тому времени в Париже у нее уже вышли пара книжек, сериал-роман с продолжением в журнале и какое-то количество статей. После их свадьбы Африка начала потихоньку прощаться со своим колониальным прошлым, что моментально сказалось на делах и деньгах. Серж к тому времени имел цементный завод, который в свое время приносил деньги, а потом в силу обстоятельств перестал. Семья вернулась во Францию с небольшими накоплениями и колониальной болезнью Сержа, которую в Париже в институте Пастера назвали безнадежной.
Накопления улетучились мгновенно. Тогда Анна поняла, что надо что-то делать. Поскольку ее ремесло заключалось исключительно и всегда только в написании статей и книг, то особого выбора не было. Чтобы выбраться из нищеты, в которой оказалась семья, успевшая уже обзавестись малышками, решено было написать роман и продать его за банальный гонорар. Ну, а что было дальше, мадам Голон расскажет сама.
— Мы с мужем решили, что лучше всего написать именно исторический роман. Во-первых, потому что на них в то время был спрос — самая популярная книга была «Унесенные ветром». Во-вторых, потому что люди вообще больше читали, не то что сейчас.
— Но ведь описать этот век требует исключительного знания деталей, а значит, надо было переработать массу литературы…
— Это действительно трудный для описания век. С одной стороны, есть классика тех времен, которая доносит до нас кое-какие детали, но, с другой стороны, именно повседневная жизнь людей не очень-то была известна. Мы действительно часами сидели в библиотеках, благо, мы жили тогда тут же, под Версалем, и могли пользоваться архивами — в те времена тут была довольно полная библиотека.
— А как вы писали вдвоем? На всех книгах значатся Анна и Серж Голон.
— Я писала, я составляла диалоги и «плела интригу». Он в основном занимался документальной подоплекой, поскольку много читал и обладал каким-то чутьем к истории. То есть Серж как раз добывал ту информацию, которую труднее всего было добыть.
— Говорят, что самый первый роман критика, во всяком случае французская, встретила не очень хорошо, а первые благосклонные отзывы появились аж несколько лет спустя.
— Это абсурд, где вы это прочитали?
— В каком-то журнале буквально на днях.
— История этой книги — это роман в романе. Мы написали книгу, заключили договор с агентством, которое называлось «Опера Мунди», и так как книга получилась слишком большой, издатель этот держал ее четыре года и не выпускал только для того, чтобы она не досталась конкурентам. Мы не знали, что делать, и тогда одно международное агентство вышло на нас и посоветовало отправить рукопись в Германию. Там ее тут же перевели и напечатали. Так что первая «Анжелика» вышла на немецком. Через год она уже вышла во Франции.
Во Франции книга вышла в 57-ом году, но только половина, поскольку объем рукописи не позволял напечатать все сразу. Она называлась «Анжелика, маркиза Ангелов». В следующем году напечатали вторую половину, но получилось, что это как бы продолжение первой книги. Вторую часть назвали «Анжелика и путь в Версаль». Так вот, отвечая на ваш вопрос: эти обе книги с первых же дней побили все рекорды продаж во Франции — они раскупались сотнями тысяч. Издатели допечатывали еще сотни и сотни тысяч. Не то что сейчас.
— А что сейчас?
— С развитием кино и особенно телевидения, французское издательское дело превратилось в нечто совсем иное. Издатели — в моем понимании этого слова — исчезли, на их место пришли управляющие. У них нет чувства книги, зато есть чувства рынка. Они, может, и обучены маркетингу, но не могут понять, о чем книга. Поэтому, например, две последние «Анжелики», которые публика ждала — я это знаю, — напечатали крошечным тиражом в две тысячи экземпляров. Причем дело там происходило в Новом Свете, я, готовя новый роман, провела зиму в Квебеке, изучая тамошнюю жизнь, климат, какие-то детали, короче, затратила много сил.
— После успеха двух первых книг, насколько я понимаю, вы, воодушевившись, сели за продолжение — всего вышло тринадцать романов. У вас не было чувства, что «плести интригу» все сложнее? Сложнее удивлять и захватывать читателя?
— Я писатель, и меня лично увлекало все то, что я делала. К тому же на персонажах Анжелики и де Пейрака выросли поколения людей — они были их любимыми героями. Для меня писать — все равно что — я не знаю — дышать… на книгу может уйти два-три года, но я этим живу.
— А почему Анжелика так и не попала в Россию?
— В то время, когда происходили описываемые события, Россия была не очень интересной страной — варварской и дикой. Правда, в книге «Анжелика и король» появляется гетман Украины с дарами, но ненадолго. Времена Пера Великого настали ведь гораздо позже, при Людовике XIV Петр был еще ребенком. Это одна сторона вопроса. С другой стороны надо помнить, что, например, в романе «Анжелика в гневе» речь идет о гонениях на протестантов, которые пытаются спастись от тоталитарной власти и отстоять свое право быть личностью. Кстати, этот том был в свое время, после выхода в свет, внесен церковью в списки нежелательных именно потому, что в нем явно усматривалась линия борьбы против всего тоталитарного — абсолютной власти, например. Так вот: трудно представить, что Анжелика будет искать убежища в православной стране. Поэтому я отправила ее в Новый Свет.
— Как Анжелика попала на киноэкран?
— В 1962 году появилась идея сделать фильм. Не у меня — у агентства. И тут мы столкнулись с проблемой — киношники хотели делать картину на свой лад, трактовать книгу по-своему. Мы с мужем долго пытались втолковать им, что смысл книги — как раз борьба, но для них это был лишь сценарий. В то время все хорошие довоенные режиссеры уже умерли, приходила молодежь, это была эпоха царствия Брижит Бардо, женщину в кино показывали уже совсем по-другому, нежели до войны. Невозможно было убедить режиссеров, что у Анжелики есть ум, голова, а не только тело. У нее, конечно, были амурные приключения, но не больше, чем у любой другой женщины, а на экране из нее начали делать чуть ли не шлюху.
— Как вы отнеслись к появлению на экране Мишель Мерсье в роли Анжелики?
— Это было ужасно. Ну, что вы, она же дура. К сожалению, киношная интерпретация «Анжелики» сразу ударила и по книгам. Мы, французы, довольно большие снобы, поэтому после того как человек посмотрит кино, он скажет себе: раз это такая глупость, то нечего и роман читать. И книги престали продаваться. И только несколько лет назад мы с дочерьми узнали, что некой группе людей было выгодно, чтобы книга исчезла, а остался только киновариант. Потому, например, что под контракт на постановку очередного фильма об Анжелике, которую знали все, можно было взять кредит, прокрутить деньги, потом вернуть со словами «не вышло». Контракты перепродавали, и это было выгоднее, чем платить автору за еще один роман. Даже если публика его ждала. Они снижали тираж, люди искали книги, а потом переставали и забывали.
Может только с 85-го года, когда Робер Оссейн стал режиссером — до этого он был актером, — он начал интересоваться этим вопросом и, кстати, в своем спектакле, поставленном в нынешнем году (1995 год. — Прим. ред.), он, как мне кажется, отразил суть книги и дух ее персонажей. Но тогда люди, заинтересованные в бизнесе на «Анжелике», делали все, чтобы он со мной даже не встретился. Я сама начала интересоваться всем этим совсем недавно. И вот уже два года я занимаюсь судебным разбирательством с издательством, пытаюсь доказать, что Анжелика принадлежит мне, и что я имею права на использование персонажей и в кино, и в спектаклях, и в зарубежных изданиях.
Ведь что произошло, например, у вас, в России. У вас же есть «Анжелика» на русском. Она была издана и продана, как и во многих странах. Мы, кстати, с этого не получили ни франка.
Так вот в Россию совершенно официально «Анжелика» была продана с «правом новеллизации», то есть с правом написания продолжения, причем совершенно другими людьми: примерно то же самое, что сделать фильм по книге. И несколько месяцев назад мы получили письмо, в котором нас уведомляли, что два русских автора пишут свою «Анжелику» и воспрепятствовать этому никак нельзя. При живом авторе?.. Никогда и нигде в мире такое не видано.
Я уже сказала, что в последних книгах действие происходит в Новом Свете, и потом, оказывается, русские авторы отправляют ее в Россию. Вот она, эта книга, мне недавно ее прислали. Вы не могли бы перевести мне хотя бы несколько абзацев… А вообще-то нет, не нужно. Знаете мне как-то больно даже держать ее в руках. Даже на обложке – видите? — поставили Анна и Серж Голон.
— Тут написано, что это продолжение серии А. и С. Голон.
— Но это первое, что бросается в глаза: фамилия авторов и название «Анжелика». Дальше никто разбираться не будет. Но, по большому счету, русские не виноваты, они же купили права и делают все, не нарушая контракта. А что написано вот здесь, в предисловии?
— Что нестареющая Анжелика попадает в Россию и дальше ее приключения продолжаются на Дону.
— А где это?
— Это такая река, которая течет на юге России и впадает в Азовское море. Это родина казачества.
— Боже мой!
— Я так понимаю, что вы вернете ее домой?
— Я начала четырнадцатую книгу, которая будет называться «Анжелика и Королевство Франция». Но как я уже сказала, последние полтора-два года я занимаюсь только судами, так что сейчас не до романа. И это очень, очень досадно.
© Чикин М. Все тайны Анжелики для читателей «Комсомолки»
// Комсомольская правда. — 1995. — 1 нояб. — С 6.