Рейтинг PG-13. После обморока в лавке колбасника Анжелика приходит к догорающему костру на Гревской площади и отец Антуан открывает ей страшную тайну — граф де Пейрак жив! Авторы: Violetta и Жаклин де ла Круа
========== Часть 2 ==========
Анжелика проснулась от того, что кто легонько касается ее плеча.
— Вставайте, сестра моя, пора, — проговорил отец Антуан.
— Пора? – в ужасе переспросила она.
— Тише-тише, все в порядке. Стражники ушли на завтрак, я выведу вас из монастыря, пока никого нет.
— Но… но я хочу остаться, — запротестовала Анжелика, еще не понимая стремительную перемену настроения священника.
Отец Антуан улыбнулся и присел на краешек кровати.
— Успокойтесь, мадам, всё в порядке, сейчас вы выйдете по тайному ходу, заберете своего малыша и вернетесь, нельзя подвергать ребенка опасности, к тому же, он, верно, думает, что вы его бросили.
— Что вы, отец мой, я сама хотела попросить вас разрешить мне утром сходить за ним, но вы опередили меня. Вы так добры, — ее глаза наполнились слезами, а потом она внезапно встревожилась. — А стражники разрешат ему остаться?
— Пока что нам раздает указания тот, чей чин куда выше королевского, — ответил отец Антуан, зажав в ладони розарий. — Умойтесь, мадам, я принес вам хлеб и немного молока, и выходите, я буду ждать вас снаружи.
— Хорошо.
— Ну, я пойду…
— Подождите! – Анжелика вцепилась в худую руку монаха, заставляя его обернуться.
— Да? – серые глаза брата Антуана светились мудростью и пониманием.
— Как он?
— На всё воля Божья, мадам.
***
Анжелика несмело ступила под каменные своды тайного хода, освещаемого лишь тусклым светом факела в руке отца Антуана. Со стен капала вода, под потолком гнездились летучие мыши, но все же здесь было куда безопаснее парижских подворотен. Анжелика мысленно корила себя, что так неразумно распорядилась оставшимися у нее деньгами, но что сделано, то сделано, теперь у нее куда больше забот. Она подняла глаза к потолку и улыбнулась, дивясь неисповедимости путей Господних.
Куда же теперь? Как им выбраться из монастыря? Как улизнуть от вездесущего ока стражников? Она помотала головой. Не стоит загадывать так далеко. Главное для нее сейчас — забрать Флоримона.
Отец Антуан с видимым усилием отворил тяжелый засов, пропуская внутрь немного свежего воздуха. Ночью шел снег, и все теперь было белым-бело. Анжелика не смогла сдержать улыбки — никогда еще она так не радовалась снегопаду.
— Сюда, мадам.
— Что вы скажете стражникам?
— Что-нибудь придумаю, — хитро улыбнулся священник, — В крайнем случае, заменю лишние расспросы скучной проповедью о моральных ценностях.
Анжелика подняла бровь: а он не так прост, как кажется! Очевидно, у них появился еще один друг.
— Идите, скорее, и возвращайтесь, вы здесь очень нужны!
И она поспешила прочь от монастыря, стараясь не оглядываться по сторонам и не привлекать к себе лишнего внимания. Скоро она обнимет своего малыша, попрощается с вдовой Кордо, поблагодарит ее за радушие и вернется к своей судьбе.
Интересно, знал ли Дегре о планах короля? Хотя откуда? Анжелика жалела, что не может заручиться поддержкой вездесущего адвоката, успевшего стать столь близким ей за этот адов год.
***
Впереди показалось жилище вдовы Кордо. Анжелика ускорила шаг, попутно обдумывая, как наспех собрать вещи, и какую выдумать причину для ухода. Крики детворы вырвали ее из нескончаемого потока путающихся мыслей, заставили оглядеться. Навстречу со всех ног несся Флоримон, преследуемый толпой обезумевшей от собственных проделок детворы.
— Маленький колдун, покажи свои рожки!
— Мама, мама, спаси меня!
Анжелика подхватила сына и спрятала за себя, готовая встретить лицом к лицу любую неожиданность.
— Пошли прочь, негодные мальчишки!
— Колдунья, колдунья!
— Я сказала: прочь, не то отведаете палки!
Что-то такое было в горящем взгляде ее зеленых глаз, что напугало детей, и они бросились врассыпную.
Анжелика повернулась к сыну.
— Не плачь, цыпленок, все хорошо.
— Мама, ты вернулась, я так рад! – Флоримон цеплялся за ее плащ и размазывал грязной ладошкой слезы по пухлым щекам. — Ты больше не уйдешь?
— Нет, сынок, больше никогда. Пойдем, мы уходим отсюда.
— Куда?
— Туда, где всё снова будет хорошо…. – ответила Анжелика, взяв Флоримона за руку.
***
Анжелика быстро сложила нехитрые пожитки, оставила небольшую сумму из оставшихся у нее денег для вдовы Кордо и присела на кровать, пытаясь успокоиться. Флоримон был голоден и все время цеплялся за ее юбку, боясь, что снова будет ночевать один. Анжелика отругала себя за такое недостойное поведение и взглянула в окно, где снова шел снег. Крупные снежинки вели причудливый танец, колокола уже звонили к обедне.
Невольно ей вспомнились их с Жоффреем вечера в Тулузе, всегда солнечной и приветливой, в любое время года, вспомнились долгие беседы около весело потрескивающего камина, вспомнилось время, наполненное любовью и счастьем. Как они ждали появления на свет Флоримона, как выбирали имя, как волновались, готовясь стать родителями, и как очередной поворот судьбы вывел их к пропасти…
Анжелика смахнула слезы и положила ладонь на живот: «Хватит плакать, главное, что Жоффрей жив!».
Она взяла сумку и в последний раз окинула взглядом место, ставшее ей почти родным, но которое, увы, придется оставить.
— Пойдем отсюда, крошка, нам пора.
— Мы вернемся, мама?
— Нет, дорогой, я отведу тебя в место с красивыми разноцветными стеклышками и чудесным пением…. Помнишь, я рассказывала тебе об Иисусе?
— Да, мама.
— Он живет там, он будет тебя охранять, если меня вдруг не окажется рядом. Обещаешь ничего не бояться?
Анжелика шептала сыну какие-то слова, уходя прочь, а снег стремительно заметал следы в прежнюю жизнь.
***
Они были уже в нескольких минутах ходьбы от монастыря, когда дорогу им заступил высокий коренастый человек, одетый в лохмотья. Он стоял, расставив ноги, рука его лежала на кожаном поясе. Его единственный глаз дерзко смотрел на нее, второй был перевязан черной тряпкой. Его атлетическое тело было намного моложе его покрытого шрамами лица. Со лба свисали грязные волосы.
Анжелика подхватила на руки Флоримона и попятилась. Незнакомец расхохотался и проговорил:
— Не бойся, милашка, я не причиню тебе вреда.
— У меня нет денег, — как можно спокойнее проговорила Анжелика, глядя ему прямо в лицо.
— А зачем такой красотке деньги? Смазливая мордашка и ладная фигурка — твои главные сокровища, — он быстро шагнул к ней и схватил за талию. Потом резко отдернул руку.
— Черт, да ты брюхатая!
От страха Анжелика не могла вымолвить ни слова. Минуту он размышлял, а потом сказал:
— Ну, это неважно. Скоро ты родишь и будешь краше прежнего. Пойдем.
— Куда? — еле слышно прошептала Анжелика.
— В мой дворец, — усмехнулся незнакомец.
— Прошу вас, сжальтесь, ради моих детей…
— Я же говорю, ты можешь не бояться меня. И ты, и твои дети будут в безопасности и под моим покровительством. Слово Каламбредена, — он скрестил пальцы и плюнул на снег.
Анжелика вспомнила, как однажды ее слуга, показывая этот знак, сказал:
— Мадам, когда вы вот так скрестите пальцы, мои друзья скажут: «Да, она наша».
Машинально она скрестила пальцы, имитируя знак Куасси-Ба.
Лицо Каламбредена осветила улыбка.
— Черт возьми, да ты наша!
Анжелика кивнула, не понимая, о чем он говорит.
— У меня самая большая банда в Париже, а ты станешь моей “маркизой”, согласна?
И он протянул ей широкую крепкую ладонь.
В этот момент из переулка выскочила огромная собака с раззявленной пастью и бросилась на бандита.
— Сорбонна! — облегченно воскликнула Анжелика и с Флоримоном на руках со всех ног бросилась к спасительным воротам монастыря.
Если бы она обернулась, то увидела бы улепетывающего от несущегося гигантскими прыжками дога Каламбредена и Дегре, внимательно смотрящего ей вслед…
***
Анжелика так отчаянно колотила в дверь, что навстречу ей выбежали сразу несколько монахов и мальчик, который вчера приносил воду. Оттолкнув их, она вбежала в вестибюль и проговорила, задыхаясь:
— Отец… Антуан…
— Я здесь, дочь моя. Что случилось? — встревоженно воскликнул он, увидев ее выбившиеся из-под косынки растрепанные волосы, сбившийся на бок плащ и отчаянно ревущего Флоримона, которого она судорожно прижимала к себе.
— На меня… напали… Жуткий, весь в шрамах… Не помню, как он назвал себя! Отец мой! — Анжелика бросилась к нему и спрятала лицо у него на груди.
Он растерянно гладил ее по голове, шепча что-то утешительное. На руках у Анжелики продолжал судорожно надрываться Флоримон.
Мальчик, живущий при монастыре, некоторое время наблюдал эту сцену, потом подошел ближе и подергал Анжелику за юбку.
— Мадам, мадам, дайте мне вашего ребенка, я его успокою. У меня в деревне много братьев и сестер, я старший.
Анжелика недоуменно посмотрела на него. Потом на резко затихшего сына. Его глазенки с любопытством изучали нового приятеля, потом он протянул к нему ручки.
— Вот видите, мадам, — гордо сказал мальчишка, слегка подкидывая вверх смеющегося Флоримона. — Я умею обращаться с детьми.
Анжелика переглянулась с отцом Антуаном. Тот коротко кивнул.
— Сын мой, — мягко проговорил он. — Ты не мог бы помочь этой даме? Ей сложно в ее положении помогать мне по хозяйству и присматривать за ребенком. Я могу на тебя рассчитывать? — он ласково посмотрел на мальца.
Тот радостно кивнул, и посадив Флоримона к себе на плечи, убежал куда-то вглубь здания.
Аббат обернулся к Анжелике.
— Вы очень вовремя вернулись, мадам. Ему хуже…
***
Сорбонна отпустила несчастного разбойника и подбежала к своему хозяину, задумчиво смотрящему в пустоту. Он думал о той, что несла в себе прелесть неизвестности и чудо новой жизни, что была так похожа на всех женщин сразу, и в то же время была словно существом из сказочного мира, феей из детства, призывающей поверить в себя.
Сорбонна тыкалась мокрым носом в ладонь сыщика, но он ее не замечал, мысли снегопадом вились вокруг, навевая тоску и меланхолию. Еще вчера Франсуа эгоистично желал, чтобы дело завершилось самым трагическим образом, но сегодня, увидев ее с сыном, так удивительно походившим на человека, волею судьбы связавшего его с Анжеликой, он понял, что проиграл. Ловкий и умный адвокат с горечью признал свое поражение в этой мучительной битве любви и смерти. Конечно же, он знал, куда так спешила Анжелика, и намерения отца Антуана, украдкой спешащего к Гревской площади, также не ускользнули от цепкого взгляда сыщика. Он знал и даже не пытался помешать кому-то из них. Место такой, как Анжелика, не с вчерашним студентом, проигравшим все на свете…
Дегре потрепал Сорбонну и холке, вздохнул и пошел прочь.
***
На ходу срывая плащ, Анжелика бросилась к мужу. Аббат еле поспевал за ней. Около дверей она на секунду задержалась, поправила косынку, а потом, глубоко вздохнув, вошла в комнату. Стражники стояли у постели Жоффреея и о чем-то тихо совещались. До нее донеслись обрывки их разговора:
— Что же делать?… Не жилец… Пышет жаром, как печка…
Потом старший обернулся и воскликнул:
— А, Мариэтта! Где тебя носило все утро? И что ты вчера с ним сделала, что сегодня он помирает?
Отец Антуан вступился за нее.
— Она сделала все, что смогла. Вы же сами запретили звать к нему врача. А она простая деревенская девчонка…
— Дайте, я осмотрю его, — проговорила Анжелика.
Стражник мотнул головой и отошел к камину. Жан немного потоптался на месте, потом робко спросил:
— А можно я того, до ветру сбегаю?
— Беги, — лениво процедил начальник, разваливаясь в кресле. — Эй, аббат, в вашей богадельне есть вино?
— Сын мой, — укоризненно посмотрел на него священник.
— Черт бы побрал этих святош! — буркнул тот и сердито замолчал.
Анжелика в это время осматривала Жоффрея. Он действительно весь горел, метался и что-то тихо бормотал.
— У него бред, — в отчаянии прошептала Анжелика стоящему рядом аббату.
— Я прикажу принести холодной воды, будете обтирать его.
Анжелика склонилась к лицу мужа и услышала тихое:
— Мой ангел…
Она на секунду прижалась лбом к его плечу, потом резко выпрямилась и принялась за дело. Перво-наперво она осмотрела все его многочисленные раны, обтерла холодной водой, сменила повязки, положила на лоб прохладный компресс. Потом обратилась к отцу Антуану:
— Мне кажется, что у него жар не из-за ран. Возможно, он простудился…
— Возможно… Вы сможете приготовить ему отвар?
Анжелика кивнула.
Прогнав с насиженного места недовольного мушкетера, Анжелика подвесила над огнем маленький котелок, принесенный с кухни, налила в него воды, насыпала трав, найденных в монастырской аптечке, и приготовила питье. Немного остудив его, она прислонила голову мужа к своему плечу и осторожно влила несколько капель между его полуоткрытыми губами.
— Пейте, же, пейте, — ласково уговаривала она его, когда он делал попытку отстраниться. — Вы должны жить…
***
Три дня она сражалась за его жизнь. Три бесконечных дня, наполненных жаром, горячечным бредом, жутким отчаянием и изредка мелькающим слабым лучиком надежды. Анжелика почти не спала, не ела, урывками видела Флоримона, все ее внимание поглощал Жоффрей.
Стражники, боясь заразиться, перестали входить к нему в комнату, и по очереди дежурили снаружи около дверей. Наконец-то Анжелика могла, не таясь, нежно гладить его израненную щеку, шептать ласковые слова и спать, стоя на коленях возле его кровати, прижавшись лицом к его руке.
Однажды ночью ее разбудило невероятно приятное ощущение — ласковые пальцы легко касались ее разметавшихся по плечам волос. Она подняла голову и встретилась с полным невыразимой нежности взглядом мужа.
— Девочка моя… — еле слышно прошептал он.
Она поняла, что он пришел в себя, что кризис миновал, что он скоро поправится, и заплакала от счастья.
А он смотрел на нее, освещенную пламенем горящего за спиной камина, на отблески огня, играющие на ее золотистых волосах, на слезинки, скатывающиеся по ее слегка впавшим щекам, на темные круги под утомленными глазами, и понимал, что только благодаря ей он выжил.
Там, на грани сознания, находясь между жизнью и смертью, он и подумать не мог, что дорога, которая, казалось, вела его в Ад, приведет его к вратам Рая. Когда он ждал смерти в застенках Бастилии, измученный пытками и допросами, единственным его желанием было передать Анжелике, что она была смыслом его жизни, его светом, его единственной любовью, что она не должна отчаиваться, вне зависимости от того, каким будет исход, что она должна быть сильной и жить дальше…
Теперь же, видя, как она пытается спасти его, как самоотверженно ухаживает за ним, как борется с собственной слабостью, чтобы придать ему сил, он с удивлением осознал, что она всегда была сильной, его нежная фея из Пуату, просто невыносимые страдания, выпавшие на ее долю, заставили внутренний огонь, дремлющий в ней, разгореться по-настоящему, в полную силу, согревая и освещая светом все вокруг.
И он, покоренный этой силой, согретый этим огнем, воскрешенный этим светом, заново родившийся благодаря ее жертвенной любви, тихо проговорил:
— Не плачь, любовь моя, все уже позади… Мы вместе… И ничто нас больше не разлучит…
[su_spoiler title=”Все главы” style=”fancy” icon=”chevron”]
[su_posts template=”templates/list-loop.php” id=”2765, 2766, 2767, 2768, 2769, 2770, 2771″ posts_per_page=”12″ order=”asc” ignore_sticky_posts=”yes”]
[/su_spoiler]
