Пятнадцать веков они правили Францией. Монархи, обладатели божественного права, отвечали за судьбы страны и народа. В своих великолепных дворцах они утопали в роскоши. Их браки были политическими сделками, а охота и война стали излюбленными развлечениями. Двор превращался в спектакль, насыщенный хитроумными интригами, тайнами, убийствами и ужасными драмами. Религия играла фундаментальную роль в области управления государством. Они сражались за свою родину, но нередко использовали войны для приобретения личной славы. Свет их величия не меркнет и в наши дни.
Россия и Франция: трудное сближение
«С Францией не ладилось у нас с самого начала. Петр был воспитан под впечатлением этих неладов… Россия Петра и Франция Людовика XIV — что могло быть противоположнее?», — писал русский историк С. М. Соловьев. Да, различия были велики. И в экономике. И во внутренней политике. И в культурном развитии двух стран. И в сфере международной жизни. Французское королевство выступало на авансцене европейской политики. Подпись же великого князя Московского под одним из Вестфальских мирных договоров, заключенным в 1648 году на Оснабрюкском конгрессе, была предпоследней. За ним следовал только правитель Трансильвании. До середины XVII века в Западной Европе писали и говорили: «Московия» — и лишь позже стали употреблять название «Россия». «До 1654 года Россия была для нас несущественным фактором; с 1654 по 1723 год она вызывала затруднения, главным образом косвенные, так как она нападала на наших союзников на Востоке». Эти слова принадлежат составителям сборника документов (их фамилии не упомянуты) о русско-французских дипломатических отношениях, изданного в Париже в 1890 году. «Вызывала затруднения»… Мягко сказано. Русские и французские дипломатические интересы в то время были противоположными. Кардинал Ришелье, выступая против захватнической политики империи Габсбургов, создал против нее союз Швеции, Польши и, следуя традиции Франциска I, Турции. Но друзья Франции — шведы, поляки и турки — были врагами царя, а с враждебной Парижу Веной Москва тесно сотрудничала. Иными словами, две взаимоисключающие внешнеполитические линии. Портрет Ришелье (Филипп де Шампейн) К тому же французы и русские плохо знали друг друга. Информация из Парижа в Россию и из Москвы во Францию поступала редко и к тому же из косвенных или случайных источников. Не было ни посла французского короля в Москве, ни посла русского царя в Париже. И поэтому случались странные события. Людовик XIV направил письмо царю Михаилу Федоровичу через 12 лет после его смерти. А московская дипломатия упорно добивалась французской помощи в борьбе против Польши и Турции, не считаясь с тем, что такой курс противоречил главным целям внешней политики Франции. Трудности на пути становления отношений между Россией и Францией были не только принципиального характера. Русские дипломаты, приезжавшие в Париж, как правило, не говорили по-французски и не имели своих переводчиков. Сроки русско-французских переговоров в Париже многократно переносились. У Людовика XIV имелись два переводчика с русского языка. Но обоих постигла роковая участь: один умер, другой сошел с ума. В Париже был известен только один преподаватель русского языка — поляк, 15 лет проживший в Москве. Прибегали к его услугам. Иногда обращались за помощью даже к такой сомнительной переводчице, как бывшая рабыня в Турции (там она немного научилась говорить по-русски, а затем неведомыми путями попала во Францию). Четыре основные темы постоянно находились в центре русско-французских дипломатических контактов: Польша, Турция, Швеция и торговля. Ни по одной из этих проблем за годы царствования Людовика XIV дипломатам России и Франции не удалось прийти к соглашению. Портрет Людовика XIV. 1670г. (Клод Лефевр) Русский рынок издавна привлекал французских торговцев. Уже в 1628 году они направили Ришелье записку, в которой предлагали создать компанию для торговли с Московией через Белое и Балтийское моря, Финский залив. Французы хотели ввозить в Россию шелковые и шерстяные ткани, соль, бумагу, а импортировать меха, кожу, воск, лен, коноплю, канаты, паруса. Торговые люди надеялись, что кардинал обратится к московскому князю с просьбой обеспечить им безопасность и свободу отправления католического культа. Они попытались «соблазнить» Ришелье возможностью распространения католицизма в России. Обращение французских коммерсантов имело продолжение, и очень быстрое. Осенью 1629 года в Москву для установления торговых отношений приехал известный при французском дворе аристократ Луи де Курменен. «Это был достаточно умный молодой человек, но необузданное честолюбие привело его к гибели» — так писал о Курменене Ришелье. Судьба накрепко связала каждого из этих людей — кардинала и дипломата — с враждующими политическими лагерями. Но об этом позже. Воевода Пскова и Новгорода Димитрий Пожарский получил высочайший приказ оказать внимание послу. Навстречу ему отправили пристава Окунева с лошадью. Сразу разгорелся конфликт. Французский дипломат категорически отказался идти слева от пристава (по принятому в Париже церемониалу посол должен был шествовать впереди встречающих), хотя последний ссылался на прецеденты — встречи турецких, татарских, германских и других иностранных представителей. Курменен был неумолим: он и слышать не хотел о примере нехристианских стран — Турции, Крымского ханства, говорил, что его оскорбили, и хотел уехать. Но Окунев не отпускал посла без приказа царя. Спор длился до ночи. Наконец местные «власти» последовали совету архиепископа Пскова: Курменена сопровождали, с одной стороны, Окунев, с другой — боярин. В ходе переговоров в Москве Курменен изложил программу французской дипломатии: король хочет дружбы с царем; торговлю между двумя странами следует освободить от таможенных досмотров и сборов; французские коммерсанты в России должны быть гарантированы от ареста и заключения в тюрьму; их споры, конфликты, преступления не подлежат местной юрисдикции; французы могут иметь своих духовников и католиков-проповедников, имперцы не должны торговать на Востоке и оказывать помощь Польше; коммерсантам из Франции следует разрешить проезд через русскую территорию в Персию. «Император римский и польский король объединены; почему царь и король Франции не могут быть друзьями, тесно объединенными против их врагов?» — заявил Курменен. Бояре долго думали над ответом. Они не предоставили таможенных льгот французским торговцам, предложили им покупать персидские товары у русских купцов, отказали в свободе католического культа в России. Долго думали бояре и над письмом Людовику XIII. В письме, подписанном царем и датированном 12 декабря 1629 года, отмечалось, что царские титулы не забывают ни турецкий султан, ни персидский шах, ни татарский хан. Забывает только французский король. Но изложение «обид» не заменило позитивного содержания послания. Царь одобрил дружбу двух стран, высказался за развитие торговых отношений. В письме говорилось, что французы могут свободно торговать в России, приплывая по морю в Архангельск и затем переезжая по суше через Новгород в Москву. В казну им следовало платить обычный сбор — 2 процента. Свободно могли они исповедовать католическую веру с участием своих пастырей, но без публичных богослужений. Русские судьи, как отмечалось в письме царя, не будут вмешиваться в споры между подданными Людовика XIII. Дипломаты и курьеры из Франции смогут через русскую территорию следовать в Персию, к татарам. А вот товары Востока французам следует покупать у русских по низким ценам, а не искать в другом месте. В Москве не хотели терять большие и верные доходы! Курменен подписал первый русско-французский торговый договор. Реализовать этот договор … Читать далее