Дискуссия о том, как жил Жоффрей де Пейрак долгие десять лет с момента мнимой казни и до появления на страницах книги в качестве Рескатора, не утихает уже достаточно давно. И наверное нет такой читательницы, которая не возмутилась бы поведением графа, который ничего не сообщил о себе своей семье и долго не интересовался судьбой жены и детей.
Но давайте разберемся как же сложилась его судьба после рокового января 1661 года. Наше небольшое расследование будет опираться на цитаты из 4 и 6 книги и мы проследим детально маршрут его передвижений.
Спасение
Пейрака, в бессознательном состоянии, доставляют к пристани на берегах Сены по подземному ходу из таверны «Синяя виноградина»
— Нам рассказал эту историю мэтр Гийом, хозяин соседнего кабачка, — объяснил колбасник. — […] Он говорил, что накануне казни к нему пришли люди в масках и предложили кошелек, набитый экю. Что же они попросили взамен? А чтобы Гийом все следующее утро никого, кроме них, не пускал в свой кабачок. […] Гийом сказал: «По рукам, черт возьми! Чувствуйте себя как дома!» На другой день они и пришли, снова в масках. Гийом закрыл ставни, а сам вместе с семьей и служанками ушел к себе в комнату. Время от времени они из чистого любопытства через дырку в стене подглядывали, что делают парни в масках. А те ничего не делали. Просто уселись вокруг столов и будто бы чего-то ждали. […] Надо сказать, он подозревал, зачем им понадобился его кабачок. Под домом идут огромные подвалы, которые остались еще с римских времен. Там есть один наполовину обрушившийся туннель, что выходит прямо к берегу Сены. Между нами, Гийом частенько пользуется им, чтобы доставить к себе в лавку бочку-другую вина, не заплатив пошлину господам из Ратуши. Поэтому он совсем не удивился, когда увидел, что кто-то из парней встал и откинул крышку его погреба. […] Он увидел, как из погреба вылезли еще какие-то мужчины и втащили в зал что-то длинное, завернутое в мешок. Кабатчик не смог разглядеть, что там у них завернуто, но он подумал: «Что за чертовщина, здорово смахивает на покойника». На площади орали все громче и громче. Телега докатилась до вывески «Голубой виноградник», когда людской водоворот остановил ее. Мэтр Обен орал во всю глотку, его помощники разгоняли толпу ударами хлыста. Но телега — ни с места. Дожидаясь, пока расчистится проезд, мэтр Обен решил зайти в «Голубой виноградник», чтобы угостить своего клиента водочкой. […] Когда дверь открылась, Гийом смог как следует рассмотреть осужденного, которого внесли на руках. На нем была белая рубашка, вся в крови, а длинные черные волосы свисали почти до земли… […] Осужденного положили на стол. […] Было темно. Гийом так и сказал: «Я ничего не видел». Но он все-таки думает, что в том самом свертке, который затем вынесли и положили в телегу, был кто-то другой и что… в тот день на Гревской площади сожгли вместо колдуна тело покойника, которого вытащили из погреба!
Лодка с заключенным следует по реке до Нантера
«Около полуночи вниз по течению от Нантерра баржа, на коей мы везли заключенного, причалила к берегу. Мы все легли отдохнуть; при этом я приставил к арестанту часового. С тех пор, как нам его передал палач, он не подавал никаких признаков жизни, и, пока мы шли по подземному ходу, ведущему из подвала таверны «Синяя виноградина» к пристани, нам приходилось все время нести его на себе. На барже он лежал неподвижно, едва дыша».
Маршрут по реке равен приблизительно 20 км. Скорость Сены в окрестностях Парижа не превышает 1,2 м/сек (для удобства подсчета берем величину 1 м/сек).
Путем несложных вычислений получаем, что лодка преодолела это расстояние за 6 часов.
Пейрак приходит в себя, скрывается от мушкетеров, находит лодку, спрятанную в камышах и отдается на волю течения
Только придя в себя на берегу Сены, вдали от орущей черни, и с удивлением обнаружив, что жив, он понял — произошло чудо. То, что последовало затем, было нелегко, но не оставило у него слишком тяжелых воспоминаний. Нырнуть в холодную воду реки, в то время как охранявшие его мушкетеры безмятежно храпели, подплыть к спрятанной в камышах лодке, отвязать ее и отдаться на волю течения. Должно быть, он ненадолго потерял сознание, затем, очнувшись, снял с себя рубаху смертника и оделся в поношенное крестьянское платье, которое нашел в лодке.
Мушкетеры во главе с Калистером немедля приступили к розыску беглеца, призвав на помощь живших поблизости крестьян с собаками. Псы долго рыскали по берегу, но никого не нашли. Отсюда последовал вывод, что узник, ускользнув ценой сверхчеловеческого усилия с баржи, был затем унесен рекой и, слишком слабый, чтобы бороться с течением, утонул. Тем не менее, когда позже один из крестьян пожаловался, что прошлой ночью кто-то украл его лодку, лейтенант мушкетеров не оставил это сообщение без внимания. Украденная лодка отыскалась неподалеку от Поршевиля. Все окрестности были тут же тщательно обысканы. Местных жителей спрашивали, не встречался ли им исхудалый хромой бродяга Несколько полученных мушкетерами утвердительных ответов привели их к воротам небольшого, окруженного тополями монастыря. Отец-настоятель подтвердил, что три дня назад ему довелось дать приют бродяге-прокаженному, из тех, что еще попадаются на сельских дорогах.
Скорее всего Пейрак потерял сознание достаточно на долго. Расстояние от Гревской площади до Поршевиля – 100 км. От Нантера до Поршевиля соответственно – 80 км. И лодка плывущая по течению Сены преодолела его примерно за 22 – 23 часа.
Обратно в Париж
Путь от Поршевиля до часовни в Венсенском лесу
А после он шел по обледенелой дороге, ведущей в Париж, — отверженный, голодный, потому что даже не осмеливался зайти на какую-нибудь ферму, и его поддерживала лишь одна мысль: «Я жив, я убежал от них…» С его больной ногой произошло что-то непонятное. Иногда она помимо его воли выворачивалась, словно у марионетки, вперед пяткой. И тогда он выдернул из изгороди колья и смастерил себе грубые костыли. Каждый раз, отправляясь в путь после передышки, он первые лье испытывал нечеловеческие муки, с трудом сдерживаясь, чтобы не завыть диким голосом. Сидящие на оголенных яблонях вороны со зловещим интересом смотрели на это полуживое существо, готовые ринуться на него. Потом постепенно боль притуплялась, и ему даже удавалось идти довольно быстро. Едой ему служили валяющиеся в канавах промерзшие яблоки, иногда упавшая с повозки крестьянина репа. Монахи, у которых он попросил убежища, были к нему милосердны, но у них сразу же появилась мысль отправить его в ближайший лепрозорий, и он не без труда украдкой ушел от них. Он снова заковылял по дороге, пугая редких встречных крестьян своими окровавленными лохмотьями и платком, скрывающим лицо. Однажды, будучи уже не в состоянии сделать больше ни шагу, он собрал все свое мужество и осмотрел проклятую ногу. С трудом отодрав задубевшую кожу своих коротких штанов, он увидел под коленом торчащие из зияющей раны два каких-то беловатых стержня с рваными концами, чем-то напоминающие по виду китовый ус, они-то, беспрестанно травмируя рану, причиняли ему безумную боль, от которой он много раз терял сознание. Не видя иного выхода, он, помогая себе ножом, найденным на дороге, отрезал эти мешающие ему отростки, которые были не чем иным, как его собственными сухожилиями. Боль исчезла. Теперь нога еще больше крутилась во все стороны, словно у картонной куклы, совсем не слушалась его, но идти все-таки стало намного легче. Вдали показались колокольни Парижа. Следуя заранее разработанному плану, он прошел по окраине города. И только когда подходил к часовне в Венсенском лесу, впервые почувствовал себя победителем.
В данном случае считать придется очень приблизительно. Карты Google по запросу Поршевиль – Венсенский лес предлагают несколько маршрутов. Все в пределах 55 – 60км.
Если исходить из того, что здоровый человек может идти по ровной дороге 5 км/час, а по пересеченной местности – 3 км/час, то преодолеть такое расстояние можно за два дня. Но у нас в наличие человек истерзанный пытками, с больной ногой. К тому же он много раз терял сознание от боли. И сказать точно за какой срок Пейрак мог преодолеть это расстояние достаточно затруднительно.
Но тут мадам Голон оставила нам некие временные рамки. Отец Антуан, во время разговора с Анжеликой в Марселе упоминал, что Пейрак явился к нему в тот самый день, когда «мучимый демонами» умер монах Беше. В старой версии это случилось спустя месяц, в новой – неделю.
Через подземный ход Пейрак попадает в свой особняк в квартале Маре и забирает шкатулку с драгоценностями
Скромный храм, укрытый в лесу, избежал наложения королевских печатей — единственное исключение из всех некогда богатых владений тулузского графа. […] Все, что он велел соорудить, щедро заплатив рабочим, действовало отлично: подземный ход, по которому он смог пробраться в Париж, колодец, через который поднялся в сад своего дома Отеля Ботрей, тайник в молельне, где в свое время, повинуясь смутному предчувствию беды, он на всякий случай спрятал целое состояние в золоте и драгоценностях. Прижав к груди тяжелую шкатулку, он подумал, что одолел еще один этап на пути из ада.
Сложно сказать какой протяженности был подземный ход, так как мы не знаем где именно находилась часовня в лесу. Измерив приблизительно, с разными конфигурациями, расстояние по карте можно предположить, что ход был протяженностью 5 – 8 км. Это если тоннель был абсолютно прямым, что конечно мало вероятно. А если учесть что подземный лабиринт петлял, имел повороты и изгибы, думаю, наберутся и все 10 км.
Пейрак приходит к отцу Антуану
Но одновременно он почувствовал, что его сжимает в своих объятиях смерть. […] Он понял — никакая сила воли уже не поможет ему спуститься по железным скобам в стенке колодца. […] И тут он вдруг вспомнил худую руку, поддерживавшую его на пути к месту казни, руку отца Антуана, священника-лазариста, которого к нему прислали для предсмертной исповеди. […] Собрав последние силы, Жоффрей де Пейрак вышел из Отеля Ботрей через дверь оранжереи. Она открывалась изнутри и не была опечатана, чтобы через нее мог входить и выходить сторож. Несколько минут спустя беглец уже звонил в колокольчик у ворот монастыря лазаристов, находившегося — он это помнил — неподалеку от его жилища.
Отец Антуан молился в монастырской часовне, когда к нему подошел послушник и сообщил, что какой-то бедняк настойчиво просит принять его. Этот бедняк вложил в руку послушника золотую монету, и тот не осмелился вытолкать его за дверь. Отец Антуан прошел в приемную. Бедняк стоял, опираясь на грубо сделанный костыль, и его нескладная, почти уродливая тень падала на освещаемые масляной лампой побеленные стены. На нем было подходящее к холодному времени года платье и черная стальная маска. Когда он снял маску, отец Антуан пал на колени и воззвал к небесам, моля Всевышнего избавить его от ужасных видений, — ибо перед ним стоял призрак колдуна, которого на его глазах сожгли на Гревской площади.
Привидение насмешливо улыбнулось, попыталось заговорить, однако вместо слов послышались лишь хриплые, невнятные звуки. Внезапно оно исчезло. Отец Антуан не сразу осознал, что несчастный просто-напросто потерял сознание и лежит у его ног на каменных плитах пола. Движимый милосердием, он подавил в себе страх и склонился над упавшим. Тот был жив, однако близок к смерти. Он исчерпал все свои силы и настолько исхудал, что был подобен скелету, однако, к изумлению отца Антуана, в его тяжелой суме находилось целое состояние в золотых монетах и драгоценностях. Много дней пришелец находился между жизнью и смертью. Отец Антуан, посвятивший в тайну настоятеля монастыря, ухаживал за ним.
— Он был истощен до предела, — рассказывал священник. Невозможно было себе представить, что этот истерзанный палачом человек мог преодолеть столь длинный путь. От растягиваний на дыбе у него на ноге той, что уже была искалечена раньше, — образовались страшные рваные раны на задней стороне колена и бедра. Они не заживали, потому что он почти месяц шел без отдыха. Поистине, сударыня, такая сила воли делает честь роду человеческому!
[…] Теперь необходимо было устроить его тайный отъезд из королевства. Граф не мог оставаться во Франции. В то время отец Антуан должен был вот-вот уехать из Парижа, чтобы с партией осужденных к ссылке на галеры отправиться в Марсель.
Париж - Марсель
Пейрак вместе с отцом Антуаном покидают Париж
Он, граф де Пейрак, еще недавно могущественнейший сеньор Аквитании, владелец одного из самых крупных состояний королевства, на многие дни и недели вверил себя этим слабым рукам, выглядывавшим из рукавов потертой сутаны. Священник не только укрыл и выходил его — он еще подал ему гениальную мысль: воспользоваться именем и местом одного из каторжников, которых должны были в цепях отправить в Марсель, на галеры, и которых отцу Антуану надлежало сопровождать. Этот каторжник был убит своими же товарищами, так как выяснилось, что он — полицейский доносчик. Отец Антуан, недавно назначенный духовником несчастных галерников, ловко устроил подмену. Жоффрей де Пейрак, брошенный на солому в повозку, мог не бояться, что его выдадут другие каторжники — напротив, они были счастливы, что, совершив убийство, так легко отделались. Стражи, тупые и грубые, не задавали вопросов висельникам, которых им приказали охранять. Между тем отец Антуан в своем скромном багаже, среди утвари, потребной для служения мессы, тайно вез шкатулку с принадлежащими графу золотом и драгоценностями.
Тут мадам Голон не уточняет как скоро отбыла повозка из Парижа. Словосочетание «вот-вот уехать» намекает на достаточно скорый отъезд, но в это понятие вполне может уместиться и неделя и даже месяц.
Теперь рассчитываем расстояние. Запрос в Google Картах дал результат от 750 до 850 км.
Маловероятно, что каторжников везли на повозке или чего круче – на лошадях. Скорее всего они шли пешком.
Скорость передвижения человека по ровной дороге 5 км/час. По пересеченной местности 3 км/час. Также необходимо учесть и то, что каторжники скорее всего были скованы между собой цепями, что тоже замедляет продвижение. Световой день в марте-апреле составляет 11-13 часов (в конце апреля и вовсе 14 часов). Можно предположить, что каторжников поднимали с рассветом, в полдень был небольшой привал и затем снова шли до заката солнца. Итого мы имеем примерно 10 часов активного передвижения в день. Все расстояние от Парижа до Марселя такая группа могла бы покрыть примерно за месяц.
Марсель
Отец Антуан разыскивает Куаси-Ба. Затем Пейрак ищет возможность уехать на Восток.
В Марселе они нашли Куасси-Ба, черного слугу графа, также приговоренного к галерам. […] Их побег был облегчен тем, что галерные приставы, набиравшие команды гребцов, признали полупарализованного Жоффрея де Пейрака «непригодным», и он не попал в первую партию каторжников, отправленную в море. Укрывшись со своим слугой в восточном квартале большого, основанного еще финикийцами города, свободный, но все еще в опасности, покуда он находился на земле Франции, граф долгое время искал возможность уплыть на каком-нибудь судне на арабский Восток. Однако он не хотел делать этого, не удостоверившись наперед, что сможет начать жизнь заново под другим именем и под защитой покровителей, которые позволят ему без риска находиться среди берберийцев.
Пейрак отправляет письмо святейшему муфтию Абд-эль-Мешрату, арабскому ученому, с которым до ареста долгое время переписывался, обсуждая новейшие открытия в области химии. Через некоторое время он получает ответ с приглашением приехать в Фес.
Забегая наперед, напомню, что Пейрака в Фес доставили из Сале – крупнейшего на тот момент корсарского порта в Марокко. Это весьма обоснованный шаг, ведь практически все побережье северного Марокко тогда осаждали португальцы и испанцы. А Сале располагается на атлантическом побережье. Кроме того между Фесом и Сале проложена прямая дорога, в то время как высадившись на севере Марокко, каравану пришлось бы переходить через горы.
А теперь возвращаемся в Марсель. Пейрак посылает письмо в Фес. Предполагаю, что гонец с письмом отправился на корабле из Марселя (или его окрестностей) в Сале, а от туда уже в Фес к Мешрату. Итак, от Марселя до Сале 930 – 950 морских миль. Шебека (излюбленный корабль магрибских пиратов) в то время развивала скорость 15 – 17 узлов. Т.е. корабль преодолел это расстояние за 3 дня.
Второй этап: от Сале до Феса – 200 км. Гонец мог идти пешком или ехать на лошади. Пешком у него бы это заняло 4 – 5 дней. Лошадь в день может пройти 20 – 30 км. Максимум у очень выносливых жеребцов – 40 км в день. Значит на лошади он бы преодолел расстояние за 5 – 6 дней.
Итак, гонец доставил письмо приблизительно за 10 дней. Обратное послание шло по тому же маршруту также 10 дней. Еще необходимо добавить время на сборы команды, которая бы отправилась за Пейраком и привезла его в Фес. Предпологаем, что судно с берберами и приказом забрать французского ученого пришло через месяц после отправки письма Пейраком.
Страны Магриба
Марсель - Фес
В безлунную ночь великан-негр Куасси-Ба, неся на плечах своего немощного хозяина, проскользнул между голых скал небольшой бухты в окрестностях Сен-Тропеза. Там, спустив на своем судне все паруса, их ожидали берберийцы в белых бурнусах. […] Путешествие прошло благополучно, и перед человеком, в последнюю минуту избежавшим костра, открылась новая страница жизни.
Сен-Тропе находится от Марселя в 130 км. Это 2 – 3 дня пути. Дальше до Сале – 3 дня. И из Сале в Фес 5 дней. Итого, грубо говоря, Пейрак добрался из Марселя в Фес за две недели.
Фес
Пейрак прибывает в Фес и начинается период его лечения и реабилитации.
Сколько дней протекли так, в белом спокойствии магрибского дома? Даже сегодня он этого не знал. Недели? Месяцы? Год?.. Он не считал. Время тогда приостановило свой бег.
После выздоровления Пейрак знакомиться со своим покровителем Османом Фераджи
— Отныне ваша особа священна и неприкосновенна в землях ислама, — продолжал свой рассказ арабский врач. — Как только я объявлю, что вы поправились, вы поедете в Судан с вооруженной охраной и даже, если сочтете это необходимым, с целой армией. Вам будет предоставлено все. Но взамен вы должны будете как можно скорее прислать его превосходительству великому евнуху несколько слитков золота.
В качестве платы за свое выздоровление и возможность жить, Пейрак должен поступить на службу к султану Мулею Исмаилу и наладить регулярное пополнение казны золотом. Он отправляется в Судан, земли на берегах Нигера, леса Гвинеи и Берега Слоновой Кости для разработки золотоносных рудников. В этом путешествии он проводит три года.
Возвращение в Марокко
Наконец Абд-эль-Мешрат сказал, что пора возвращаться в Марокко: великий евнух Осман Ферраджи, чрезвычайно удовлетворенный результатами работы белого мага, передал им, что Мулей Исмаил желает встретиться с этим магом в своей столице Мекнесе. […] Три дня празднеств скрепили их дружбу. Когда торжества подходили к концу, Мулей Исмаил объявил Жоффрею де Пейраку, что направляет его послом в Стамбул, к великому султану Оттоманской империи. После трех лет невероятных скитаний в самом сердце Африки он, бывший смертник, узник, чудом вырванный из застенков короля Франции, с обновленным, излеченным телом и глубоко раненной душой, снова оказался на берегах Средиземного моря.
Алжир
Снова оказавшись на берегу Средиземного моря, он первым делом послал гонца в Марсель, чтобы узнать, что сталось с его женой и сыном, а возможно, и двумя сыновьями. По зрелом размышлении он решил, ничего не сообщать о себе своим прежним друзьям из французской знати. Они наверняка давным-давно о нем забыли. И он снова обратился к отцу Антуану, капеллану королевских галер в Марселе и попросил его поехать в Париж и отыскать там адвоката Дегре.
От Алжира до Марселя 400 морских миль. На шебеке это 26 часов ходу. Далее гонцу в Марселе необходимо отыскать отца Антуана. Затем отец Антуан отправляется в Париж – это месяц. Ну и еще добавьте время на то чтобы разыскать Дегре в Париже.
Итоги
Подводя итоги, надо сказать о том, что многие подсчеты приблизительны и не являются истинными. Но опираясь на них, мы можем понять как протекала жизнь графа де Пейрака после его мнимой казни. Лишь спустя примерно полгода ему удалось встретиться со своим другом Мешратом. И нужно отметить, что все это время он находился на грани жизни и смерти. Он был истощен после пыток, рана на ноге оставалась открытой и только чудом ему удалось избежать гангрены. После последовал долгий период лечения и реабилитации. Учитывая степень повреждений можно предположить, что заняло это не меньше года, а может и больше. Затем три года он находился в дебрях Африки и в Судане.
Суммируя все выше изложенное мы можем четко сказать, что в течении пяти – пяти с половиной лет, граф де Пейрак просто физически не мог справиться о своей семье. А когда такая возможность у него появилась, то было уже поздно – Анжелика вышла замуж за Филиппа дю Плесси-Бельера.