Анжелика Маркиза Ангелов

Cимона, маркиза ангелов

статья из журнала «Натали», январь 2004 г.

Создатели бессмертных литературных произведений сплошь и рядом наделяют своих героев собственными чертами, отчего эти образы и получаются предельно реалистическими. Но нередко бывает и наоборот: писатель воплощает в любимом персонаже именно те достоинства и недостатки, которыми хотел бы обладать сам, но по складу своего характера может их только вообразить. И какую же могучую фантазию нужно иметь, чтобы эта выдуманная личность не только ожила, но и навсегда запомнилась миллионам людей…

Симона Шанже, известная миру как Анн Голон, неизменно уверяет поклонников, что в ней нет ничего общего с прославленной Анжеликой, графиней де Пейрак Действительно, разве можно представить Анжелику проводящей целые дни за письменным столом или в тихих библиотечных залах. Самой же мадам Симоне опасные приключения всегда нравились гораздо меньше, чем рассказы о них. Поэтому жизнь ее можно сравнить с историческим романом только наполовину — в ней не было ни запутанных интриг, ни жгучих тайн, но нашлось место и для захватывающих путешествий, и для головокружительного успеха, а самое главное — для долгой романтической любви.

ДОРОГОЙ НАДЕЖД

Симона родилась а декабре 1921 года в Тулоне, где служил ее отец, флотский капитан Пьер Шанже. По-видимому, именно от него будущая писательница унаследовала широту и неординарность мышления — капитан Шанже был изобретателем, летчиком-любителем и энтузиастом технического перевооружения армии. Таких людей армейское начальство обычно недолюбливает, и до чина адмирала Шанже так и не дослужился. Это приводило в совершенное отчаяние его честолюбивую супругу Фернанду, внучку почтенного виноторговца Айсдика.

Анн Голон
Анн Голон

Своим главным достижением Пьер Шанже считал книгу, посвященную безопасности авиаперелетов. По замыслу автора, она должна была дополняться цветными иллюстрациями и картами, но военное министерство нашло средство только на черно-белое издание. И десятилетняя Симона принялась за первый в своей жизни серьезный труд: ей пришлось вручную раскрасить пятьсот экземпляров отцовского «бестселлера». Вот когда она впервые продемонстрировала работоспособность и усидчивость, без которых ей вряд ли удалось бы создать хоть один роман об Анжелике! Заодно выяснилось, что она отлично владеет цветом и из нее может выйти неплохая художница. Но к тому времени девочка уже твердо знала: она будет писательницей.

Еще в шесть лет, едва освоив азы грамоты, Симона начала сочинять рассказы. Учиться она, по ее собственному признанию, не очень-то любила и втайне радовалась своему слабому здоровью — ведь из-за болезней можно было не ходить в школу, посвящая время более интересным занятиям — литературе и живописи. Ей едва исполнилось восемнадцать, когда увидела свет ее первая книга — автобиография «Страна за моими глазами». Трудно представить, что за биография могла быть у вчерашней школьницы, но книга, вышедшая под псевдонимом Жоэль Дантерн, имела успех. Имя Жоэль на всю жизнь стало домашним прозвищем Симоны.

Через несколько дней после выхода книги Францию оккупировали немцы.

СИМОНА В МЯТЕЖЕ

Те, кто ждет рассказа о героической борьбе Симоны с оккупантами, будут разочарованы. Она и не подумала стать второй Жанной д’Арк, не ушла в Сопротивление, как многие ее сверстницы, а наоборот — успешно продолжила писательскую и журналистскую карьеру, опубликовав под разными псевдонимами десятки статей и две книги. Ну не создана она была для борьбы! Ей хватало сознания, что ее творчество — часть французской культуры, сохраняющей национальные традиции в самых тяжелых условиях.

Анн Голон
Анн Голон

Жизнь в занятом немцами Париже становилась все невыносимее, и Симона решилась уехать куда-нибудь в глубинку, где присутствие оккупантов было не таким заметным. Она отправилась на велосипеде в провинцию Пуату — на родину своей будущей героини. Во время этого незабываемого путешествия Симона впервые ощутила романтику минувших веков — ведь на сельских дорогах Пуату тогда еще редко встречались автомобили, и даже ее велосипед казался чудом техники. Местные жители ездили на лошадях, носили одежду старинного фасона, соблюдали чуть ли не средневековые обычаи. Выполняя строгий наказ родителей, путешественница обычно ночевала в женских монастырях, что позволило ей в будущем точно передать атмосферу святых обителей в своих книгах.

Успех первой поездки вдохновил Симону на более рискованное предприятие: велопробег до испанской границы. Конечно, она не собиралась нелегально перебираться в Испанию — за это могли расстрелять на месте. Цель своего путешествия Симона сформулировала так «Ступить ногой на свободную землю и тут же вернуться обратно». Для людей, воспитанных на советских реалиях, это звучит странно, — Испания, с ее франкистским режимом, оказывается, была для кого-то символом свободы… Второй «Тур де Франс» доставил Симоне куда больше неприятностей. На границе оккупированной зоны ее даже арестовали как подозрительную личность, но она, прикинувшись наивной, прощебетала немецкому офицеру: «Я еще так молода, я хочу приключений, я хочу написать книгу о красоте моей страны». В результате «шпионку» не только отпустили восвояси, но даже выдали охранный лист, с которым она беспрепятственно достигла своей цели.

Читай также:  Автор комиксов про Анжелику выразил свои соболезнования

А затем Симоне довелось-таки помочь движению Сопротивления. Ее сестра, участница подпольной группы Франсуа Миттерана, попросила увезти из Парижа и спрятать какие-то бумаги. Даже не поинтересовавшись содержанием «компромата», Симона закопала его в саду одной из своих версальских подруг. И только много позже выяснилось, что это были важнейшие документы — чуть ли не план высадки союзников в Нормандии, — и если бы гестапо их обнаружило, вся семья отправилась бы прямиком в концлагерь.

СИМОНА И ЕЕ ЛЮБОВЬ

Когда война закончилась, Симона считалась уже опытной журналисткой и даже основала собственный журнал «Франция-47», но, несмотря на успехи в этой области, все больше склонялась к авантюрному жанру. За приключенческую книгу для детей ей в 1949 году присудили крупную денежную премию. Как истинная профессионалка, Симона решила использовать эти деньги для творческой поездки в какую-нибудь экзотическую страну, желательно колонию, чтобы не иметь проблем с языком. Выбор пал на Французскую Экваториальную Африку (сейчас Конго).

Анн и Серж Голон с детьми
Анн и Серж Голон с детьми

Молодая беллетристка была полна творческих планов, собиралась писать о тяжелой жизни туземцев и о героизме «колонизаторов», несущих в африканские джунгли свет цивилизации. И меньше всего она ожидала, что в этих самых джунглях встретит человека, благодаря которому изменится вся ее жизнь.

Всеволод Сергеевич Голубинов был на восемнадцать лет старше Симоны, и уж его-то биографии мог позавидовать сам Индиана Джонс. Сын российского консула, Всеволод родился в Персии и в юные годы не слишком обременял себя науками, отдавая предпочтение верховой езде и охоте. В 1917 году родители опрометчиво отправили четырнадцатилетнего паренька учиться в Севастополь, откуда ему после революции пришлось бежать, переодевшись приказчиком. Оказавшись во Франции, недоросль взялся за ум и вскоре стал прекрасным химиком и геологом, изучив между делом полтора десятка языков. Увлекался он и живописью, но выбирать между карьерой ученого и художника не пришлось. Авантюрная жилка заставила Всеволода заняться разведкой золотых месторождений в малоизученных областях земного шара. Пережив множество приключений, он в конце концов добрался до Конго, где его уже ожидала судьба в образе Симоны.

Если верить древней легенде, каждый человек — только половина идеальной пары, и лишь немногим суждено встретить свою вторую половину. Наши герои испытали это счастье в полной мере. Симона часами могла слушать бесконечные истории о приключениях Всеволода и, наблюдая за ним, раз за разом убеждаться, что эти рассказы — не выдумка. А немолодой уже Всеволод, давно мечтавший покончить с бродячей жизнью, наконец-то встретил женщину, ради которой стоило это сделать. Добавим сюда общее увлечение живописью и необычную, прямо скажем, обстановку африканских джунглей… Словом, роман был бурным и продолжительным, и во Францию они вернулись законными мужем и женой.

Анн и Серж Голон
Анн и Серж Голон

Мысль о соавторстве пока что им в голову не приходила. Всеволод, при всех его талантах, литературным даром не обладал, хотя и считался писателем. Еще до встречи с Симоной он опубликовал свою биографию, записанную с его слов журналистом Фонсином. Имя «Всеволод Голубинов» показалось издателю совершенно непроизносимым, поэтому его переделали в псевдоним «Серж Голон», составленный из урезанных отчества и фамилии автора. Сержу Голону было о чем порассказать, и читающая публика радостно приняла вторую книгу его мемуаров, «Гиганты озера», которую написала уже Симона.

ПУТЬ В ВЕРСАЛЬ

Попасть в Версаль супругам Голон оказалось намного легче, чем их героине. Они просто приехали туда и поселились в доме матери Симоны, а вскоре уже не могли нарадоваться на первенца — сына Кирилла. Но до безоблачного счастья было еще очень далеко. Всеволоду никак не удавалось найти приличную работу: он долго не был во Франции и растерял прошлые связи, а, кроме того, поддерживал оппозиционную тогда партию де Голля. Гонораров Симоны едва хватало на жизнь, хотя творила она со своей обычной производительностью: за год выпустила две книги по африканским материалам и написала больше десятка статей по рассказам Всеволода.

Читай также:  Вечер памяти Анн Голон в Версале

Но все эти относительные успехи не сулили обеспеченного будущего, и, возможно, наши герои так никогда бы и не наткнулись на золотую жилу, живи они в каком-нибудь другом городе. А так именно близость Версальского королевского дворца навела Симону на мысль сочинить исторический роман о временах «Короля-Солнца» Людовика XIV. Удивительно, что эта идея не возникла у нее гораздо раньше, ведь историю она любила и еще в детстве зачитывалась «Унесенными ветром». Правда, французских авторов почему-то не жаловала и даже «Собор Парижской богоматери» прочла уже старушкой.

Всеволод мгновенно загорелся новой идеей, и с этого времени оба жили только будущим романом. Часто болевшего Кирилла отправили на излечение в горы, на родину его нянечки-немки. День за днем супруги проводили в библиотеках и архивах Версаля и Парижа, а по ночам придумывали персонажей и обсуждали повороты сюжета. Непосредственно в сочинительский процесс Всеволод благоразумно не вмешивался, а из-под пера Симоны (именно из-под пера — пишущей машинки она не признавала) одна за другой появлялись страницы, которым суждено было покорить мир.

Страстная и порывистая Анжелика действительно мало напоминала Симону, но с кого писался благородный и мужественный Жоффрей, догадаться нетрудно. Как и его прототип, граф де Пейрак увлекался химией и геологией, говорил на многих языках и был значительно старше своей возлюбленной. Но сходство этим не ограничивалось: в отношении Анжелики к Жоффрею Симона мастерски запечатлела собственные чувства — чувства Женщины, нашедшей своего Мужчину — верного спутника, отважного защитника и мудрого наставника.

Анн Голон
Анн Голон

Тем временем Всеволод продолжал ездить в Париж в поисках работы, и во время одной из таких поездок ему невероятно повезло. Но нашел он не работу, а издателя, согласившегося прочесть еще не до конца написанный роман. Этот благодетель оказался первым из миллионов, сраженных наповал дерзостью и красотой Анжелики. Без промедления, как в сказке, был заключен необычайно выгодный договор, а вскоре супругов ожидала еще одна радость — рождение дочери Надин.

ТРИУМФ СИМОНЫ

Симона угадала точно: стране, еще не забывшей тяготы войны, не хватало произведений легкого историко-приключенческого жанра. Толстенный 900-страничный роман (фактически это были два романа — «Маркиза ангелов» и «Путь в Версаль») вышел в 1956 году в Германии, а в следующем году — во Франции, и мгновенно стал в обеих странах бестселлером номер один. По закрученности сюжета он ничуть не уступал классическим романам Дюма, а по исторической достоверности оставлял их далеко позади.

Перед самым выходом французского издания случилась небольшая заминка. Издателя одолели сомнения по поводу стоящего на обложке псевдонима «Анн Голон», и он предложил выпустить «Анжелику» под именем известного публике Сержа Голона, считая, что автор-мужчина вызовет больше доверия у читателей. Симона, которая, в общем-то, плевать хотела на «дискриминацию женщины», готова была согласиться, (по другим данным им сразу предложили поставить на обложку два имени. — Прим. ред.) но Всеволод категорически возражал. Так супруги Голубинофф превратились в Анн и Сержа Голонов — самых читаемых авторов второй половины двадцатого века.

Анн и Серж Голон
Анн и Серж Голон

Здесь можно было бы употребить традиционную фразу о том, что Симона и Всеволод проснулись знаменитыми. Но это было не так. Их не узнавали на улицах, их дом не осаждали журналисты, да и вообще немногие знали, кто такие на самом деле таинственные супруги Голон. А сами они за известностью не гнались: как вспоминала потом Симона, их гораздо больше волновали высокие гонорары, дававшие возможность спокойно жить и растить детей, которых было уже трое — второго сына назвали в честь дедушки — Пьером. Что же, давняя мечта Симоны осуществилась: они со Всеволодом приобрели дом в Швейцарии, переехали туда с детьми и… начали писать продолжение «Анжелики», без которой уже не могли представить свою жизнь.

Читай также:  «Русский след Анжелики»

С тех пор дом Голубиновых не покидали две радости — тихая семейная и бурная творческая. У них родилась еще одна дочь — Марина, а романы об Анжелике выходили один за другим. Всеволод, однако, участвовал в их создании все меньше и меньше. У него наконец-то появилась возможность зажить собственной жизнью, и он занялся химическими исследованиями, запатентовал несколько лекарств, побывал еще раз в Африке, а затем обратился к живописи, создав сотни полотен и выпустив альбом репродукций картин — своих и Симоны.

Между тем судьба забросила графиню де Пейрак в Новый Свет, и супруги Голон, приостановив свой конвейер, отправились в Америку изучать обстановку на месте. Они объехали множество небольших городков от Нью-Йорка до Квебека, собирая информацию у местных краеведов. Там же они узнали, что их творчеством наконец-то заинтересовался кинематограф. Всем нам знакомый киносериал Бернара Бордери с Мишель Мерсье и Робером Оссейном в главных ролях взвинтил популярность «Анжелики» до небывалых высот. Голоны, однако, были разочарованы: манеры и произношение основной исполнительницы не очень-то соответствовали их авторскому представлению. Впрочем, к игре Мишель они претензий не предъявляли. «Актриса не несет ответственности за все те глупости, которые ей велели говорить», — заявила Симона журналистам.

Анн и Серж Голон впервые на съемках фильма по мотивам романа «Анжелика»
Анн и Серж Голон впервые на съемках фильма по мотивам романа «Анжелика»

А глупостей в фильме было предостаточно. По требованию продюсеров сценаристы до неузнаваемости переделали характер героини, превратив ее в «шлюху, которая хочет всех мужчин». Из-за этого захромала и мотивация поступков персонажей, и сюжетная линия. Пока снимали первые две части, Симоне удавалось как-то спасать положение, выбрасывая из сценария самые дурацкие, по ее мнению, эпизоды. Затем Голонов решительно отстранили от съемок, а актерам строго-настрого запретили с ними общаться. Но жаловаться им было грех — Анжелика, обретя «плоть и страсть», триумфально прошла по экранам мира, добавив своему книжному прототипу десятки миллионов поклонников.

НЕУКРОТИМАЯ СИМОНА

Ах, как бы хотелось поставить на этом точку, завершить сюжет романным хэппи-эндом… Не рассказывать о неожиданной смерти Всеволода в 1972 году в Квебеке, где он готовил выставку своих работ. О том, как Симоне по требованию издателей пришлось заканчивать очередной роман, а потом писать еще и еще, хотя после такой утраты она потеряла к эпопее всякий интерес (в других интервью эта информация не подтверждается. — Прим. ред.). О том, как «Анжелика» в представлении массового читателя перешла из жанра исторической прозы в разряд «дамского чтива», едва не затерявшись среди десятков конкуренток. О кулуарных разговорах, что все романы написал один Серж Голон, а его жена так, сбоку припека. О том, наконец, как те же издатели, жульнически занизив статистику тиражей, перестали выплачивать Симоне лицензионные отчисления.

Прагматичная француженка долго мирилась с ударами судьбы, но удара по карману стерпеть уже не смогла. При поддержке дочери Надин и немногочисленных друзей она начала судебный процесс и в 1995 году блистательно его выиграла. Но ответчики подали апелляцию, затянув на неопределенный срок окончательную выплату денег — должно быть, рассчитывают на преклонный возраст писательницы. А не тут-то было: назло своим недругам Анн Голон не только не собирается умирать, но и шлифует сейчас новый, четырнадцатый роман об Анжелике, одновременно работая над завершающим пятнадцатым.

Анн Голон
Анн Голон

Симона никогда не стремилась к славе, и что же удивительного в том, что большинство поклонников «Анжелики» не знают ни ее настоящего имени, ни того, что она до сих пор жива. За многолетний и многотомный труд Анн Голон не была удостоена никаких литературных премий. Но все это ее нисколько не огорчает. Главное, что ее книги продолжают читать, и не просто продолжают — сейчас она самый издаваемый автор из всех живущих на Земле. «Я буду жить, пока не закончу работу, — написала она в открытом интернет-письме своим поклонникам, и вы, все вы, тоже будете жить и читать мои книги».

Александр Немировский

© Немировский А. Симона — маркиза ангелов // Натали. — 2004. — январь. — С 140-145