Ненависть на двоих
Всё началась ночью. Самой страшной ночью в её жизни. Орущая солдатня ворвалась в замок дю Плесси. Древние парадные залы стали свидетелями кровавой бойни. Если правда, что стены умеют слышать, то в их памяти навсегда останутся нечеловеческие вопли несчастных гугенотов, с рьяной методичностью уничтожаемых солдатами короля.
Анжелика стояла на ступеньках парадной лестницы и стреляла. С непривычки дрожала рука. Пришлось упереться о перила. Далеко не каждая пуля попадала в цель, это злило её. Вдруг грубые руки схватили её и куда-то поволокли. Она отбивалась, кричала, но её крик тонул в общем море страданий. Перед глазами вдруг отчётливо появилась картина из прошлой жизни: таверна “Красная маска”, напудренные парики, зловеще ухмыляющиеся над беззащитной женщиной… Если бы у неё тогда было оружие, она бы быстро привела их в чувство. Сейчас в её руке был зажат тяжелый пистолет, и Анжелика со всей силой ударила им в лицо первому из насильников. Тот ошалел от неожиданности и острой боли, отпрянул. В появившимся просвете женщина различила расплывчатые образы Мальбранта и Флоримона, затем стало совсем темно, она потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, рядом с ней сидел отец де Лесдигю. Анжелика попыталась встать. Руки и всё тело саднило от синяков.
— Они успели вовремя, — тихо сказал аббат, помогая ей встать.
От одной этой мысли Анжелика почувствовала себя почти хорошо. Она старалась не думать, что было бы с ней, случись всё иначе.
— Что с моими детьми? Где Мальбрант и остальные?
Аббат покачал головой:
— Я не отходил от Вас…
Они направились к лестнице. От вида крови мутилось в голове. На ступеньках лестницы они увидели Барбу с ребёнком. Анжелика взяла на руки мальчика и застыла от ужаса, увидев огромную рану у него на шее. Ощущение неотвратимости навалилось на неё. Они всех убили, убили её малыша. Убили, убили… Не разбирая дороги, она шла, шла, как в бреду.
Чья-то рука легко опустилась ей на плечо. Это отец де Лесдигю поддерживал её. Ей было всё равно. Аббат, видя, что она не реагирует на его прикосновение, стал тормошить её, указывая на что-то впереди:
— Там… мадам, смотрите, Флоримон!
Мальчик, пошатываясь и держась за голову, приближался к ним.
— Мама, мама, с тобой всё хорошо! Шарль…
Анжелика во все глаза смотрела на своего сына, единственного живого ребёнка, который у неё остался. Продолжая держать на руках Шарля-Анри, другой рукой она схватила Флоримона, словно не веря такому чуду, ощупывала, прижимала к себе его трясущееся от горьких рыданий тело. Сама она плакать не могла. Сердце разрывалось от боли, но слёз не было, и от этого было ещё тяжелее.
На краю леса уже готовили могилы. Священник почти силой направлял туда Анжелику. Она дрожала, как в лихорадке, и ни за что не хотела отпустить руку Флоримона.
— Мы положим молодого маркиза там, — сказал один из могильщиков, указывая на маленькую могилку в стороне от других. — Позднее мы перенесём его в церковь Плесси с почестями. Но сейчас церковь сгорела…
Мать сама опустила в землю своего ребёнка. Вспомнился Кантор. Им обоим она так мало уделяла времени. Словно в наказание за это, они так быстро её покинули. Анжелика обернулась назад и заметила, что Флоримон смотрит куда-то вдаль с выражением такой ненависти и беспомощности, что у неё похолодело в груди. В этом взгляде она нашла отражение своих собственных чувств, такой же беспощадной ненависти к варварам, в который раз разрушившим их жизнь. Она вспомнила недавно написанное письмо королю. Каждое слово жгло её. Она презирала себя за слабость, а короля — за то, что он допустил всё это зло, всю эту кровь.
— Послушайте, — сказала Анжелика. — Послушайте меня.
Её голос стал сильнее, начал вибрировать от эмоций.
— Слушайте меня, крестьяне. Солдаты убили последнего из дю Плесси-Белльеров, наследника поместья. Кончился род. Они убили его, убили вашего господина.
Крестьяне издали пронзительные крики, женщины заплакали.
— Это солдаты короля совершили преступление. Отряды наемников уничтожили ваш урожай, терроризировали всю провинцию. Позволите ли вы продолжаться этим преступлениям? Мы достаточно терпели людей, действующих именем короля. Крестьяне, вы не позволите им покинуть провинцию, не правда ли? Вы должны взять оружие и отомстить за своего господина!
Люди услышали её. Начался Большой мятеж Пуату.
В лесах Пуату
Франция следила за событиями в восставшей провинции. За голову мятежницы Пуату была назначена награда. Но она, как истинная фея, была неуловима. Прошла тяжёлая осень, голодная зима не принесла ясности. Провинция бурлила. Солдаты толпились на подступах, не отваживаясь пока вступать в неизведанные леса. Анжелика научилась обращаться с оружием. Её тёмный силуэт верхом на лошади, появляющийся в разных местах, вселял уверенность и надежду среди измученных крестьян. Но сама Анжелика уже не верила в счастливый исход. Она понимала, что по следу пущена королевская свора, которая рано или поздно уничтожит их всех. Неоднократно женщина пыталась убедить аббата де Лесдигю оставить её, и каждый раз безуспешно. Он не хотел её покидать. Так же, как не хотели этого и верный Мальбрант, и Флино. Короткие стычки с солдатами пока завершались победой повстанцев. Радость ослепляла многих. Но тяжёлые дни были ещё впереди.
С началом весны три тысячи пеших солдат и пятнадцать сотен кавалерии породили террор в Пуату. Ослабленные голодом, холодом, люди стали складывать оружие, сдаваясь на милость победителя.
Анжелика смотрела в узкое окно фермерского дома, ожидая возвращения Флино. Он появился как всегда подвижный, бодрый.
— Говорят, что война превратилась в охоту на людей, вернее, охоту на женщину. Они охотятся за вами, госпожа маркиза. Они объявили награду за вашу голову и уверены, что найдётся кто-нибудь, кто продаст вас за пять тысяч ливров.
Флоримон неслышно подошёл и уверенно прикоснулся к её руке:
— Надо уходить, мама, на побережье. Надо найти корабль.
— Да, дружок, мы пойдём через болота к Понс-де-Палуд, медлить больше нельзя. Ты видел священника и Мальбранта, Флино?
— Да, они все согласны покинуть страну. Вечером мы должны с ними встретиться.
Покинуть страну. Что может быть легче для обычного человека? А для них это рискованный, но единственный путь к спасению. Только нужны деньги, нужна одежда. Не могут же они показаться людям в таком рубище. Их сразу заподозрят. Анжелика прикинула: до замка дю Плесси на лошадях можно добраться за полдня. Полдня обратно. Повернувшись к Флино, она сказала:
— Передай, что встречаемся в условленном месте завтра в то же время. Мы с Флоримоном съездим в замок и соберём всё, что нужно для отъезда.
История повторяется
Анжелика старалась не смотреть на то, что когда-то было её красивым, дорогим домом. Торопливо привязав коней у опушки леса, они с сыном благополучно добрались до залов дворца. Здесь было пустынно и холодно.
— Пойдём наверх, Фло. Собери себе самое нужно, главное, тёплые вещи. И поищи что-нибудь для наших друзей.
— Хорошо. А как ты надеешься найти тут деньги, после того, как солдаты всё разграбили?
Анжелика улыбнулась:
— Увидишь.
Войдя в свои бывшие апартаменты, маркиза на мгновение замерла при виде открывшейся перед ней картиной мародёрства. Однако быстро взяла себя в руки и направилась к башенкам. К тем самым, где некогда она прятала ларец с ядом. Без особого труда она добралась до них. Сказалась пустыня, болезнь, тяжёлые голодные месяцы. С проворством девочки она извлекла из своего верного тайника мешочки с золотом и драгоценностями. Флоримон с любопытством наблюдал за ней и помог спуститься с карниза.
— Мама, ты могла бы попросить меня туда слазить.
— Думаешь, у меня плохо получилось?
— Нет, но ты могла бы упасть.
Анжелика улыбнулась и ласково потрепала его тёмные кудри:
— Мне хотелось сделать это самой, сынок. Иди, собирай вещи.
Она нашла на дне своего шкафа мужской костюм и решила непременно взять его. Там же, завёрнутая в холст, лежала картина её брата Гонтрана. Не раздумывая, Анжелика сунула её в дорожный мешок. Свою шкатулку, хранившую вещички её прошлой жизни: игрушку Кантора, ожерелье дю Плесси-Белльер, египетский кинжал Рогодона она безуспешно искала везде, но, в конце концов, оставила это занятие. Надо было уходить.
На пороге своей комнаты женщина обернулась, прощаясь навек с загадочным миром её детства, с желанным местом её юности. Невольно подумалось, что Жоффрей тоже возвращался в свой дом за спасительным золотом. Жоффрей…как давно это было. И вот теперь история повторилась.
Снова утрата
К назначенному времени Анжелика с сыном были на месте. Однако их друзья всё не приходили. Потянулось тревожное ожидание. Близилась ночь. Флоримон уговорил мать пойти переночевать в хижине углежога. Теперь, когда у них были деньги, они чувствовали себя увереннее.
Наутро они пошли в сторону Волшебного камня. Скорее угадав, чем обнаружив опасность, Анжелика резко остановилась. Что-то было не так. Вороньё. О, она помнила эти ужасные звуки. Там, в пустыне, когда повесили её товарищей. Сердце замерло в груди, а потом бешено заколотилось. Не может быть, только не это! Пройдя ещё несколько шагов, они увидели место казни. Аббат де Лесдигю, славный Мальбрант, Флино…Их больше нет.
Она снова осталась одна. С ребёнком. Как тогда, на пощади, перед костром. И никто ей уже не поможет. Нужно начинать всё сначала. Получится ли? Только не здесь. В этой стране ей больше нет места. Эта земля жжёт ноги. Анжелика, словно в тумане, двинулась вперёд, но Флоримон быстро дёрнул её за рукав, указал на группу солдат, беспечно гуляющих в сторонке. Моментально придя в себя — сказалось уже привычная готовность к опасности — женщина показала головой в сторону леса. Сын понял её. Они теперь хорошо понимали друг друга — два одиноких, загнанных зверька.
Медленно, старясь не скрипеть на ещё не растаявшем кое-где снегу, они двигались к лесу, всё ближе, ближе к спасительным дебрям. Удача на этот раз снисходительно улыбнулась им. Они скрылись не замеченными. Уйдя на достаточное расстояние, путники позволили себе сделать привал. Опустошённые новым горем, обессиленные переживаниями, они молча сидели у костра, всё теснее и теснее прижимаясь друг к другу.
— Больше с нами ничего не случится, правда, мама? Судьба не может быть так безжалостна.
— Конечно, дружок, — отвечала Анжелика, а сама думала: Что ты можешь знать о судьбе, малыш. И о жестокости… Никогда не знаешь, где ей предел.
— Мы найдём корабль, отыщем отца и Кантора…
Анжелика впервые не мешала ему так говорить. Ей самой сейчас так нужно было помечтать. Она закрыла глаза и крепче прижала к себе голову сына.
— Мамочка, просыпайся, — голос Флоримона раздавался откуда-то издалека. — Мама, на холоде не надо спать. Пора идти дальше.
Анжелика с трудом разлепила отяжелевшие веки. Было холодно. Так холодно. Как же она могла уснуть? Сон — это смерть. Уснуть и умереть. Нет, что за мысли. У неё есть Фло. И ради него она готова на всё. Даже на то, чтобы встать на затёкшие ноги и пойти вперёд, в неизвестность.
“Нам нужен корабль”
День за днём брели они по пустынным тропинкам, не решаясь выходить на большую дорогу. Останавливались в одиноких домишках, предлагали хозяину щедрую плату и коротали ночь. Анжелика переоделась в мужское платье, редкие прохожие даже не подозревали, что один из этих юношей — та самая мятежница Пуату, за которую можно выручить баснословную сумму денег.
Не имея достаточно чёткой карты, они часто блуждали в незнакомом лесу, теряя последние силы. Однако это было относительно спокойное время за последние полгода. Они перестали вздрагивать при каждом шорохе, перестали бросаться в кусты при звуке приближающихся людей. Флоримон изловчился добывать дичь, и вечерами они тихо сидели у костра, наслаждаясь запахом деликатесов.
Анжелика с радостью впитывала в себя запахи появляющейся листвы. Она снова оживала на природе. Как тогда пустыня выжгла всё спесивое, тщеславное из её души, так теперь этот весенний лес посылал ей умиротворение, прогонял ненависть и злобу. Она стала более вдумчивой и мягкой, с затаённой радостью наблюдала, как меняется её сын. Великая природа терпеливо врачевала его душевные раны, возвращала ему его детскую непосредственность.
Наконец перед ними открылся Атлантический океан. Где-то здесь на побережье должна была состояться встреча с одним из первых повстанцев и контрабандистом Понсом де Полюдом. Но теперь как его найти?
Флоримон сказал, что попробует разузнать что-нибудь у людей, которых он видел в лесу. Ему повезло. Это оказались протестанты из банды де Полюда. Они без лишних расспросов привели Анжелику с сыном к своему главарю.
— Нам нужен корабль, месье, мы хорошо заплатим.
— Мой корабль идёт в Бретань, господа. Если вас это устроит — он к вашим услугам.
Анжелика с Флоримоном переглянулись: отсидеться в Бретани? А потом найти подходящее судно и поплыть дальше? Не такая уж плохая мысль. Другого выхода у них всё равно нет.
— Нам это подходит, назовите вашу цену.
— 50 ливров за двоих, — контрабандист изучающе посмотрел на них.
— Мы дадим вам половину, когда зайдём на борт, и остальное по прибытию.
— Отлично, — они ударили по рукам. — В таком случае послезавтра в полдень мы отплываем.